Мы сегодня так странно разговаривали о том, какой он, Тот, которого мы всегда ждем.
Ведь в детстве мы точно знаем, какой он. Что он любит, чего боится, к чему стремится и что хочет. Мы знаем его глаза и его руки, и мы клянемся себе, что узнаем его с первого взгляда, с первого вздоха рядом.
Но проходит время. Мы растем и теряем те драгоценные знания. Мы уже не знаем о нем ничего. А потом, мы не знаем о том, что он есть. А потом мы и подумать не можем о том, что он существует. Нам говорят, что сказок не бывает, что все осталось на страницах книг, в бабушкиных сказках. И мы соглашаемся с этим, подстраиваемся под ритм жизни, ходим на свидания, принимаем ухаживания, верим, что вот оно - то что нам нужно. И иногда просыпаемся среди ночи в слезах, а потом усмиряем вещее сердце - все хорошо, просто тяжелый день, кризис, проблемы на работе, да что угодно. А мы просто не помним. Душа, сердце - они мудрые, они запоминаю все, но наш разум слишком привык адаптироваться, приспособляться и думать как все.
А ведь был, Тот, а у ребят, была и Та, которую стоит ждать, стоит оставлять свет на кухне, пироги под полотенцем, цветы на столе, кого стоит целовать в нос на прощанье и в губы при встрече. У всех нас был такой человек. И мы там много о нем знали.
А потом забыли.
Но мы - люди. Мы существа надежды. И находятся те, которые не то что помнят (такое случается редко), но чуют, чувствуют и шарахаются от этого странного порядке всеобщей близости как он проказы.
Мы - странные. Мы - идиоты, если судить по вашему. Мы не соглашаемся "как все", мы не хотим "по зову тела", мы против того, чтобы "хоть с кем-то". В нас воет что-то старое, звериное, которое твердит - не тот, не тот, не тот. Так волки - выбирают одного из всей стаи. Но только одного. Мы жалкие неудачники. Мы без личной жизни и с кучей страхов за душой. Мы с вечной тоской внутри, которая не всегда показывается даже нам. Мы живем долго, очень долго, мы совершаем замечательные вещи, мы творим, создаем, с целью найти, привлечь внимание, обнаружить вдруг те самые уже забытые глаза.
Мы - психи. Что я могу сказать? Я не знаю про парней - у них своя доля. А мы - девушки, ощущаем на себе давление этого современного мира - нецелованные, невинные, верящие несмотря ни на что, выслушивающее мнение родствеников и знакомых: "найди себе кого-нибудь уже", "ну когда замуж, в девках засиделась". Иногда можно сорваться - последовать общему примеру, поддаться своему телу и общим желаниям. Но я сомневаюсь, что это кому-то приносит настоящее счастье.
...любовь – какой в ней смысл, если через двадцать лет от нее ничего не останется, кроме стыдливой неловкости? Если о ней вспоминать потом со смущенной усмешкой и краснеть от одной мысли о том, что… (Че)
Вот и живем мы так. Кто-то подстраивается, потихоньку, полегоньку, все-таки присоединяется к этому общему миру. А кто-то не может. Вот вы думаете, я не хотела? Я ничего не чувствовала? Я не просыпалась от далеко не детских снов, не мечтала, не смотрела на человека: "Ну, давай, поцелуй/обними/сделай что-нибудь". Было. Не раз. Не два. Но... уберегли. Мир, Вселенная, Боги, Люди - уберегли. Потому что, когда спадал эффект момента, когда я оставалась одна, приходило облегчение, потому что это было не то. Совсем не то. Это был крик одиночества. Это было стремление: "ну пусть хоть кто-то". Это было желание хоть почувствовать, хоть прикоснуться к ощущению той близости, что может подарить один человек другому. Но...
...когда я знаю, как выглядит любовь, как она дышит и какими словами говорит, мне не нужно суррогата.(Че)
Иногда приходит желание. И я не зарекаюсь, что возможно когда-нибудь все же сорвусь, и суррогат сгодится. Я не могу обещать себе быть сильной и волевой. Но я все же надеюсь, что Мир, мой милый любимый мир, мои Боги все-таки уберегут меня. И приведут к Тому, кого я всегда жду.
Я не помню о нем почти ничего. Я только знаю, что он обнимает - и все страхи не могут пройти через кольцо защитных рук. Я мало что о нем знаю, я мало что о нем помню. Мне есть только вера. И книги. Мои старые, любимые книги.
И больше, наверное ничего.